Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Я, мать невиновного больного сына, год обращалась к Вам, чтобы добиться независимой проверки. Но так и не дождалась её. Все мои жалобы пересылали в Кузнецкий следственный отдел, чтобы они сами решали, совершили они преступление или нет. Руководители суда, прокуратуры, следователей, изоляторов, экспертов должны уйти в отставку. Следователи уничтожили одежду моего сына, уничтожили его медицинскую карту психиатрической больницы, заменили заключение военно-врачебной комиссии, в деле вшили фальшивую справку об уничтожении личного дела, в то время как оно лежало в военкомате, подменили одежду избивавших, не стали изымать доску, слеги, полено, сапоги, ботинки избивавших и чем избивали. Протокола допроса другого свидетеля нет в деле, но его и не оставили в живых. Протокол свидетеля, которая видела как Стеньковая избивала и призналась в этом, заменен. Одежду на трупе в каждом протоколе меняли как хотели. Постарались и местные эксперты не описать переломы, чтобы невозможно было установить как били и чем били. Председатель суда, прокурор не заметили всего этого беззакония, не заметили, как синие джинсы Стеньковой превратились х\б черные вельветоновые штаны, свитер в кофту, фотообои с кровью в бумажные обои и т.д. И отпустили на свободу Стеньковую, а она побежала грозить свидетелю Ганиной убийством. Допустили на работу председателя суда, который более 3 месяцев не выдавал приговор и не давал знакомиться с делом защитникам. Допустили работать судьей ту, которая на просьбы свидетеля Ганиной о защите ее от угроз Стеньковой убить или сжечь не обеспечила защиту. Труп свидетеля Ганиной обнаружен, причина смерти не установлена. Не дано истребовать и ознакомиться защитникам с историей болезни моего сына из областной психиатрической больницы. За мои жалобы моего больного сына держали в холодном карцере с 27.10.09 по 09.11.09. И в суд и на экспертизу привозили его в кризисном состоянии при давлении 160\115 и 160\110 без оказания медицинской помощи. Уважаемый Президент, я писала не о случайных ошибках, а о жутких фактах беззакония, о тесной независимости от закона суда, следствия, экспертов и прокуратуры. И, если до сих пор не проведена независимая проверка выходит, что о беззаконии знают все? И правящая партия? Я обоснованно опасаюсь за себя, за свою семью за больного сына, за защитников и их семьи.