Поскольку историю сделали не наукой, а описанием фактов, причём с предвзятым к ним отношением (да и сами факты часто бывают спорные), то и расстрел царской семьи изображают лишь большевистским злодеянием без различения именно истории этого события. И с этим надо кончать.
   Начать же надо с того, что, что первая мировая война была начата коалицией Великобритании и Соединённых Штатов с целью развала Российской империи, как самой крупной и к тому же монолитной в мире. Именно с этой целью через Францию они втянули Россию в Антанту, подталкивая её к войне с Германией, стараясь этим попутно нейтрализовать и германскую империю (подробно – см. «Занимательное различение»). Совсем «не противилась» англо-американская коалиция и ослаблению Франции, как тоже крупной колониальной державы, хотя она и была её союзником.
   Это значит, что на свержение монархии в России, что явно привело бы к развалу империи, работали вместе англо-американская и немецкая разведка. Но последний русско-российский царь Николай II и сам всё делал для того, чтобы буквально у всего народа возникло желание его свержения. При этом, не введя патриаршество, и будучи не только императором, но и главою церкви, своим отречением от престола Николай отрёкся и от помазания Божьего, а значит, фактически – и от Бога, что сыграло на руку большевикам и дало начало массовому атеизму в некогда набожной стране.
  Временное правительство пыталось отправить семью Николая II в Англию, где королём был Георг V, двоюродный брат российского царя. Но политика оказалась сильнее родственных чувств. И под надуманными предлогами английское правительство отказало Николаю, обрекая этим его и его семью на смерть. Ведь при живом монархе и его живой семье оставалась возможность и восстановления монархии, а значит – восстановление Российской империи. Потому летом временное правительство по рекомендации Антанты отправило арестованную царскую семью в ссылку в Сибирь, якобы опасаясь за жизнь арестантов.
  Затем немецкая разведка и ещё более тайно Антанта, уже не доверявшая временному правительству из-за заявлений его членов о сохранении единой и неделимой России, сделали ставку на Ленина и его партию большевиков. Ленин же всячески подыгрывал Антанте в её деле развала Российской империи, чем и объясняется создание им Союза якобы отдельных Советских республик и провозглашение на словах права наций на полное самоопределение. Этим, или своей непревзойдённой политикой он, кстати, сохранил и единое русское государство на карте мира.
  Весной 1918-го года ВЦИК было решено устроить суд над царской семьёй, но Ленин не стал его проводить, выполняя этим и рекомендацию Антанты. Тогда его перевёл из Тобольска к своим людям в Екатеринбург Свердлов, бывший тогда председателем ВЦИК, как руководитель Советской России наряду с Лениным. И вот здесь возникает странная вещь. По официальной версии Областной совет Екатеринбурга своим решением 12-го июля 1918-го года расстрелял царскую семью, поставив затем ВЦИК перед фактом и мотивируя это явное самоуправство угрозой захвата Екатеринбурга чехословацким корпусом. А для такого ответственного решения это, конечно, невозможно. К тому же чехословацкий корпус тайно оплачивался Лениным, не говоря уже о том, что ему царская семья уж никак была не нужна.
  Так вот, дело в том, что у Свердлова был брат Вениамин, владевший до революции банком в Америке, вызванный затем Свердловым в Россию и работавший одно время наркомом путей сообщения. И известно, что в момент принятия решения о расстреле царской семьи в Екатеринбурге был сам Свердлов, посылая телеграмму Ленину, с вопросом, как быть. Ленин же ответил, что «это на Ваше усмотрение, Яков Михайлович», понимая всю неоднозначность такого шага. Этим получается, что в Свердловске тогда шёл торг между Антантой и Свердловым о царской семье.
  Таким образом, царскую семью, что называется, «кинули» их якобы «верноподданные» дворяне, стучавшие себя потом кулаком в грудь, вместе с западной правящей элитой, а большевики оказались лишь исполнителями истории, которая пишется вперед и на небесах. И не была эта постыдная акция сделана по настоянию Ленина, всегда исходившего сначала из прагматизма, а только потом из идеологии.