День добрый, Дмитрий Анатольевич. Обращается к Вам Гайнулин Марат из Туркмении – смотрю на то, что у Вас сейчас творится – очень хорошо живет народ в России. Попробовали бы у нас такое… Нет, не готов пока народ к свободе - не дорос. Это мое личное мнение. Однако, я не по этому поводу – я касательно науки. Сейчас повсеместно выделяются гранты, стипендии и премии, проводятся научные конкурсы. НО! Ведь имеется немало талантливых, и даже более – гениальных людей либо не имеющих высшего образования (знание не может быть по наукам – оно либо есть либо его нет), либо живущих в ближнем зарубежье (русскоязычных), либо чей возраст минул ограничительный лимит. Зачем же вкладывать деньги в грантоедов? В малоэффективные проекты? Почему не организовать неформальный научный отдел, где бы рассматривались нестандартные заявки? Положение науки во всем мире, мягко говоря, очень плохое. В большой науке засилье самоуверенных в непогрешимости своих знаний «ученых-динозавров», время которых прошло, но которые настырно цепляются за места и доходы. Они на корню подавляют любое научное свободомыслие. Когда мышление ученого становится слишком революционным (в смысле передовых научных идей), научная свобода становится такой же фикцией, как научная свобода в мрачном средневековье.
   Как вы наверное догадались, я говорю и о себе. Живу в Туркмении, а следовательно нет возможности участвовать в российских научных проектах. В принципе, это возможно, но для этого необходимо иметь солидный список работ, диссертаций и прочего. Откуда это у нас в Туркмении, где науки, как таковой, нет уже много лет. Но основная проблема – поклонение изжившим себя парадигмам и догмам, а потому – бессмысленность всех финансовых вливаний в науку. Это бег по кругу. Я в августе сего года посещал Москву, но те из ученых, с кем мне довелось общаться, произвели на меня мрачное впечатление – «молодой человек, этого не может быть, потому что не может быть никогда». Мной разработана теория, которая в корне меняет научное мировоззрение. Она не отрицает старого, но позволяет под иным углом взглянуть на мироустройство, что приводит к прорывным идеям. Это новая научная парадигма. И в этом ее слабость. Джордано Бруно сожгли. Сегодня не жгут. Сегодня тихо замалчивают. Моя работа – плод работы в программе «Сетка», в ее региональном филиале «Горизонт-АН-Юг». Но после развала Союза, в 1992 году отдел распустили, а я остался не у дел. Однако все эти годы я самостоятельно искал ответа на вопросы, которые не смогла дать программа в целом. Вы лучше меня знаете, что передовой научный потенциал в кратчайшие сроки может кардинально изменить и экономику и политическое положение. А для того, чтобы создать технологии, научный принцип которых противоречит устоявшимся, необходимо исключительно лишь волевое решение власть имущих – и никак иначе. Мой личный опыт показывает бессмысленность подачи заявок в РАН, различные НИИ, в венчурные фонды, на получение грантов и проч. – оценку производят те, кто руководствуется устаревшими научными стереотипами.
   Моя теория позволит создать машины, которых пока нет ни у одного государства – сверхскоростные, безинерционные и сверхманевренные. Уважаемый Дмитрий Анатольевич - пожалуйста, помогите мне реализовать мои технологии. Я обещаю, что Россия, обладая подобными технологиями, станет сверхдержавой в короткие сроки.

С уважением, Марат Гайнулин