Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
   Ни для кого не является секретом, что в нашей стране под стражей содержится немало граждан, обвиняемых в совершении преступлений различной тяжести. Так же не является тайной и то, что среди них находится немало лиц, страдающих тяжёлыми заболеваниями. Причем, эти люди часто лишены возможности получить полноценное лечение в условиях содержания под стражей. Большой общественный, и даже международный резонанс, вызвали громкие скандалы, связанные со смертью обвиняемых Веры Трифоновой и Сергея Магнитского, содержавшихся под стражей в московских СИЗО. Совершенно ясно, что эти граждане могли бы избежать смерти, если бы в отношении них мера пресечения была бы вовремя изменена на не связанную с пребыванием под стражей.
Однако смерть Трифоновой и Магнитского вызвала не только скандал, возмущение общественности и увольнение виновных руководителей, но и привела к либерализации законодательства, регламентирующего содержание под стражей.
   Достаточно оперативно в статью 110 Уголовно-процессуального кодекса РФ была внесена поправка о том, что «мера пресечения в виде заключения под стражу изменяется на более мягкую при выявлении у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления тяжёлого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей и удостоверенного медицинским заключением, вынесенным по результатам медицинского освидетельствования». При этом поправкой предусмотрено, что Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, порядок их медицинского освидетельствования и форма медицинского заключения утверждаются Правительством Российской Федерации. Это регламентировано частью 1.1 Федерального закона от 29.12.2010 № 434-ФЗ), подписанного Вами.
   Надо отдать должное оперативности Правительства РФ, которое 14 января 2011 года Постановлением №3 утвердило Перечень заболеваний и порядок медицинского освидетельствования спецконтингента.
   Казалось бы, теперь с облегчением могут вздохнуть многие содержащиеся под стражей больные обвиняемые. Ведь у них появился шанс выйти на свободу и получить необходимое лечение.
   Но, к сожалению, эти надежды оказались напрасными…
   Как часто бывает, приняли хороший закон, но из-за бюрократических проволочек он работать не может.
   Дело в том, что в упомянутом Постановлении Правительства предусматривается, что форма направления подозреваемого, обвиняемого на медицинское освидетельствование утверждается Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации по согласованию с Министерством юстиции Российской Федерации. Постановлением также предусмотрено, что журнал учёта медицинского освидетельствования подозреваемого, обвиняемого, порядок его ведения и хранения утверждает Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации.
   Пунктом 10 этого же Постановления предусмотрено, что врачебная комиссия осуществляет свою деятельность в порядке, который устанавливает Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации.
   Однако руководство Минздравсоцразвития РФ, несмотря на то, что прошло более 2 месяцев со дня принятия закона, до сих пор удосужилось разработать только форму направления обвиняемых на медицинское освидетельствование, а форма журнала учёта, порядок работы комиссии так и не утверждены.
   А без этого не может заработать закон, реального применения которого ждут сотни больных заключённых по всей стране.
   В частности, в СИЗО-1 г.Кургана содержится обвиняемый Г., чьи интересы я представляю, как адвокат. Медики установили, что у Г. развился рак головного мозга, в связи с чем ему предписана срочная госпитализация для проведения хирургической операции. Выяснилось, что Г. не может быть прооперирован в г.Кургане ввиду отсутствия необходимых условий и специалистов соответствующего уровня. Оказалось, что такая операция возможна лишь в г.Екатеринбурге, однако этапировать туда Г. для операции отказывается руководство СИЗО-1, которое полагает, что такое возможно лишь после вынесения приговора. Но ведь до этого надо дожить.
   Регулярно общаясь по телефону с руководством Департамента здравоохранения Курганской области, я знаю, что поправка «не работает» только по причине отсутствия формы журнала учёта медицинского освидетельствования, а так же из-за того, что до сих пор не определён порядок деятельности врачебной комиссии.
   Оказалось, что комиссии по этой же причине не работают и в других регионах страны.
   Поскольку в подобных случаях промедление смерти подобно, ещё в начале февраля этого года я направил на имя Президента РФ жалобу на медлительность Министерства.
   Как следует из полученного мною 25 февраля 2011 г. ответа за подписью советника департамента письменных обращений граждан и организаций Администрации Президента РФ Спирина Г. за № А26-14-119083, моя жалоба направлена в Минздравсоцразвития. Видимо, для устранения недоработок, которые срывают принятие предусмотренных Постановлением Правительства мер.
   Но воз, увы, и ныне там.
   Как назвать медлительность должностных лиц Минздравсоцразвития – неисполнительностью или саботажем?

С уважением и надеждой, адвокат А.М. Гаджиев