Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Обращаюсь к Вам за помощью: моя мама не может есть и пить из-за заболевания рак языка; сейчас она фактически умирает у меня на глазах от голода и жажды, она истощена и обезвожена, ее вес 5 дней назад был 42 кг.; мне отказывают в постановке ей гастростомы, подготовке к этой операции в виде параентерального питания, хотя я уже даже купила его часть (аминоплазмоль, р-р Рингера). Заведующая поликлиникой № 1 Проскурина И.А. и терапевт Прохорова заявили, что есть основания для направления ее в хоспис, а для госпитализации в стационар ЦГБ оснований нет. Я пыталась разговаривать с заведующим хирургическим отделением Андореевым, на что он заявил, что от осложнений гастростом больные умирают, и вообще онколог написала установка стомы, вот пусть сама определит ее вид и поставит. Подобные издевательства надо мной и мамой, а также моей сестрой Попковой Ириной Викторовной, которая умерла 16.02.2011г. (рак молочных желез) длятся с января 2011г.
   Ситуация следующая: у моей сестры Попковой Ирины Викторовны (45лет) имелось заболевание - рак обеих молочных желез 2 и 1 ст. (диагноз с декабря 2006г., неоднократно проводились операции), у моей мамы Попковой Антонины Петровны (72 года) имеется заболевание плоскоклеточный рак боковой поверхности языка слева 3-4ст. (диагноз с октября 2010г.).
   С 2006г. я искренне переживала за здоровье своей сестры, которая сама, в прошлом будучи медиком, щадя меня и маму, переживая за нас, полностью изолировала нас от информации о своем здоровье, отговариваясь от меня тем, что все стабилизировалось, все под контролем; при этом от ее подруги (грамотного врача, но не специалиста в этой области, которой она единственной говорила о течении своего заболевания, советуясь с ней по некоторым вопросам) я периодически узнавала о нахождении ее на лечении в связи с операциями, проводимыми курсами химиотерапии, но надежда была всегда. Мама же не знала об этом совсем, у нее ряд заболеваний сердечно - сосудистой системы, гипертония, и мы не хотели утяжелять ее состояние этими переживаниями, т.к. надеялись на положительный благополучный исход.
   При обследовании моей сестры в Новокузнецком онкодиспансере Кемеровской области 25.05.2010г. и заключении об отсутствии у нее прогрессирующих процессов, ремиссии заболевания, при строгом выполнении ею всех назначенных медицинских процедур, в октябре 2010г. метастазы у нее были везде: в костях скелета, головном мозге, внутренних органах, она сама без посторонней помощи не могла передвигаться, ее постоянно мучила рвота, сильные боли; на тот момент она еще значилась инвалидом второй группы. Мама тоже является инвалидом второй группы (официально, до выявления у нее указанного заболевания), хотя сейчас также не может передвигаться самостоятельно, только с посторонней помощью на незначительные расстояния. В октябре 2010г. в одночасье мир для меня рухнул, я живу как в страшном сне, из которого не могу найти выход, как ни стараюсь.
   У сестры есть сын, который достаточно молод – в 2010г. окончил Омскую академию, живет и работает на другом конце Кемеровской области, в связи с чем не в состоянии был заботиться о своей матери.
   Таким образом, на моих руках одновременно оказались 2 тяжелобольных близких мне человека и несовершеннолетняя дочь1996 г.р. Кроме меня ухаживать и заботиться за ними тремя, к сожалению некому. Дочь, которой с 14 лет пришлось научиться ставить уколы внутримышечно, по мере своих сил помогала мне, но у нее еще и школа. Я сама с конца декабря 2010г. около месяца находилась на больничном, возможно к счастью, т.к. могла находиться в очередях в поликлинике, как по поводу своего заболевания, так и по поводу заболеваний моих родных: получить выписки из карточек, выписать направления на лечение в Кемеровский онкодиспансер (поскольку в Новокузнецком онкодиспансере вежливым обращением с пациентами и их близкими также не отличаются, это, видимо, стало характерным для государственных медучреждений), отвезти на лечение и забрать с него, выписать рецепты на лекарственные препараты, получить их в аптеке, сдать упаковки от наркотических препаратов, получить документы для установления сестре инвалидности 1 группы и оформить данную инвалидность (сама она этого сделать не могла по указанным выше причинам) и т.д. Я, не столкнувшись с этим воочию, даже не полагала, что это отнимает столько времени: каждый такой день практически составлял рабочую смену: уходила из дома ранее 8 часов и возвращалась около 4- 5 часов вечера, и это практически весь январь 2011г.
   С 30.12.2010г. по 29.01.2011г. я «промозолила» глаза почти всем работникам поликлиники №1 г. Мысков Кемеровской области, бегая по ней практически каждый день за троих, все они знали, что ни сестра, ни мать сами придти не могут, т.к. сестре требовался постоянный посторонний уход, чем, по сути, и занималась мать, будучи сама онкобольной (перенеся 3 курса лучевой терапии) и инвалидом 2-й группы. При этом сестра панически боялась оставаться одна с мамой (у нее еще некоторая степень глухоты), поэтому моя дочь старалась всегда быть дома, исключая время нахождения в школе.
   После лечения в Кемеровском онкодиспансере состояние сестры не стабилизировалось, оно ухудшалось, она не могла передвигаться совсем; в силу разницы в весе одна, и даже с дочерью, я не могла ее нести; домой ее занесли знакомые на покрывале; в качестве кровати пришлось использовать уложенный на полу поролон, т.к. на кровати она не могла повернуться, часто мы ей помогали перевернуться (путем перекатывания), даже простое пребывание в покое доставляло ей страшные боли, морфин не снимал болевых ощущений, она не могла есть и пить, даже небольшой глоток простой воды вызывал у нее рвоту.
   В поликлинику пришли выписки из онкодиспансера, где они проходили лечение, в которых были указаны и результаты анализов, в т.ч. низкий гемоглобин у обеих, однако лечения по этому поводу не назначили, пока эти результаты не увидела знакомая-врач, которая и сказала, что требуется лечение, о чем я спросила в поликлинике. После этого к нам домой направили медсестру, которая взяла кровь на анализ, при этом выяснилось, что, несмотря на лечение (инъекции «феррум лек», по возможности таблетки «сорбифер»), которое я стала применять по собственной инициативе в виду отсутствия рекомендаций врачей поликлиники №1 г. Мыски, гемоглобин у сестры примерно за неделю упал с 60 до 40, у мамы гемоглобин был 69. В это время в связи со стабилизацией своего состояния я вышла на работу.
   С этого времени проводить в очередях по половине дня, у меня не было возможности, т.к. моя работа тоже связана с гражданами, и отсутствовать на работе по причине необходимости находиться в поликлинике № 1 г. Мыски по поводу заболеваний моих близких я не могла, людям нет до этого дела, у них свои проблемы. Придти и проверить состояние моих больных близких врачи не считали необходимым, несмотря на тяжесть их состояния. Сестре я ставила уколы 6 раз в сутки по несколько уколов в различной комбинации и, как уже указала выше, даже эта периодичность не снимала чувство боли.
   01.02.2011г. с утра у меня осталась 1 упаковка обезболивающего трамадола – 5 ампул, который ставили 6 раз в сутки, поэтому с утра перед работой я зашла в поликлинику, чтобы получить рецепт на трамадол и до вечера после работы получить его в аптеке. У онколога в этот день приема не было (она вела прием на другом участке в п. Притомском). Участковый терапевт была на больничном, поэтому мне выписали талон к терапевту Кочуговой Наталье Николаевне, которую я попросила войти в мое положение и выписать мне рецепт вне очереди, в которой находилось 15-20 человек, на что Кочугова Н.Н. заявила мне, что выписывать что-либо мне вообще не собирается, и принимать меня даже в порядке очереди не будет, больную не видела, карточку читать не собирается, с 12 часов дня будет терапевт вместо нашего участкового (при этом я работаю в другом городе и не имею возможности бегать в поликлинику в удобное для ее работников время), и это моя головная боль, что я буду делать. Я попыталась обратиться к заведующей поликлинике Проскуриной Ирине Алексеевне, которая ранее, после обращения за меня к ней общих знакомых медработников, проявляла некоторое понимание ситуации, однако видимо я надоела, т.к. мне она тоже заявила, что Кочугова Н.Н. права, нечего было ждать пока останется одна упаковка обезболивающего, и я могла вызвать врача на дом (к своему стыду я этого не знала, до этого случая в больницы практически не обращалась, а за январь мне никто не сказал, что это норма – вызвать врача на дом, думала, что применяемая практика только для маленьких детей).
   Опять же через знакомых договорились с онкологом, что она 02.02.2011г. пораньше придет на работу, моя дочь прибежит к ней, и она выпишет трамадол, дочь получит его в аптеке. Таким образом, поставив сестре 02.02.2011г. последнюю ампулу трамадола, я поехала на работу, а дочь побежала получать трамадол. Это время моя семья находилась в экстремальных условиях: а если бы потребовалось увеличить кратность уколов, поскольку состояние сестры было очень тяжелое? (ее постоянно мучили мысли о самоубийстве на фоне боли, останавливала только вера в бога).
   Посещение врача на дому было назначено на 04.02.2011г. с учетом необходимости осмотреть обеих больных (я указывала именно 2-х больных в заявке).
   Это посещение было, но было просто вопиющим по своему цинизму: пришла терапевт Виноградова Т.А., которая с порога заявила претензию – как ей предлагают осмотреть больную. Мама предложила ей бахилы, на что Виноградова Т.А. заявила, что ползать вокруг моей сестры на полу не собирается. Мама спросила, будет ли она осматривать ее, на что Виноградова Т.А. ответила, что ее осматривать она тоже не собирается, ей говорили про больную с гемоглобином 69. Мама объяснила, что гемоглобин 69 у нее, а у сестры 40, однако, ВРАЧ заявила, что наш участковый терапевт выходит с 07.02.2011г. и чтобы мама потрудилась придти к ней на прием, а она ее осматривать и назначать ей лечение не будет. Мама спросила ее зачем она тогда пришла вообще, после чего Виноградова Т.А., также, не проходя, в дверях, спросила амбулаторную карту сестры и, посмотрев в нее, в той же грубой манере громко стала высказывать претензии матери: что она от нее хочет, у сестры метастазы везде, со дня на день она умрет, чего она хочет от врачей.
   Это слышала и сестра, у которой надежда, не смотря ни на что, была - она спрашивала меня о том, какой прогноз дает ее лечащий врач из Кемеровского онкодиспансера, и я ей говорила, что при уменьшении боли ее возьмут на второй курс; врач ей это тоже сказал при выписке, т.к. для таких больных важно и их психологическое, эмоциональное состояние, вера в преодоление данного недуга. (на эту тему я перерыла весь интернет, т.к. не могу получить адекватной помощи от врачей поликлиники №1 г. Мыски).
   Когда я пришла домой мама жаловалась на темные круги перед глазами, ее качало, подскочило давление, она меня раз за разом спрашивала - неужели Ирина может умереть. Как Вы думаете, насколько ей это добавило здоровья, и могла ли я ответить ей утвердительно? Если до этого она держалась бодро, говорила о выздоровлении, старалась лечиться, то после посещения, так называемого врача, Виноградовой Т.А. она сломалась, перестала бороться, говоря, что все напрасно. У сестры в глазах погасла последняя надежда, мне она сказала «ну нельзя же так с больными, лучше бы она совсем не приходила».
   Я сообщила об этом представителю ОМС, после чего Виноградова 08 или 09.02.2011г. приходила извиняться, но исправить то, что она сделала невозможно. Как это возможно?
   07.02.2011г. у сестры случился инсульт, а 16.02.2011г. она умерла.
   Мама прошла еще 1 курс лечения, после чего ее выписали «на симптоматическое лечение по месту жительства», поскольку пояснили, что ни один анестезиолог не возьмет ее на операционный стол при такой длительной сложной операции и ее сопутствующих заболеваниях. Тоже самое мне сказали и в Институте онкологии в г. Томске. По крайней мере, врачи Кемерово и Томска были корректны.
   Я все равно не хочу терять надежду, т.к. и врачи признают, что иногда случаются чудеса; я продолжаю бороться за маму, но врачи поликлиники №1 г.Мыски и МУЗ ЦГБ г. Мыски, призванные не навредить ни словом, ни делом, поставили на ней крест, отмахиваются от меня как черт от ладана, их устроила бы ситуация, чтобы я забыла о них, а они забыли о такой пациентке как Попкова А.П.
   У мамы дважды случилось кровотечение в апреле 2011г. После первого кровотечения я еле добилась, чтобы ей перевязали сонную артерию слева, что мне порекомендовали онкологи Кемерово, пояснив, что такая операция для таких больных становиться стандартной, чтобы исключить обильное кровотечение, становящееся зачастую причиной смерти. Делать эту операцию ей не хотели, пытаясь под различными предлогами выпроводить меня вместе с ней из больницы, говоря о том, что показаний к такой операции нет, при этом тут же отказывались проводить подготовку к обследованию кишечника, заявляя, что может начаться кровотечение.
   За второе кровотечение она потеряла 400 мл. крови при ее не высоком гемоглобине. Я вызвала скорую помощь, на что приехавшие работники заявили, что выезжают только по экстренным случаям, им непонятно для чего я их вызвала, раз у меня есть гемостатическая губка, то сама могу остановить кровотечение (но я не могу, мне становится плохо при виде большого количества крови, несколько раз по этой причине у меня было обморочное состояние); правда заглянув в рот пациентки медработник не могла понять откуда идет кровотечение и как его останавливать. Госпитализировать маму не стали, решив посмотреть на развитие ситуации, прописали обработку полости рта в МУЗ ЦГБ г. Мыски, пройти ее не успели, т.к. когда я только первый раз привезла маму на эту процедуру, кровотечение началось прямо в машине. Работники ЦГБ долго решали, куда ее деть, наконец-то маму отправили в 1-ю городскую больницу г. Новокузнецка, где ее приняли на стационарное лечение, относились по-человечески, с состраданием, оказали грамотную врачебную помощь. Врачам этой больницы огромное спасибо и низкий поклон.
   Все это время с апреля по май 2011г. мама также стала говорить о самоубийстве по причине сильной боли, которую она стала испытывать, несмотря на уколы обезболивающего трамадола. Просила меня помочь ей уйти из жизни, что для меня немыслимо. Обо всем этом я говорила врачам по месту жительства, ей выписали дюрагезик-матрикс (из группы наркотических средств), однако он не оказал обезболивающего эффекта, частота инъекций трамадола не уменьшилась (5 раз в сутки). От боли мама иной раз просто становилась неадекватной. Я сама вынуждена искать поддерживающие ее иммунитет лечения, при этом она положительно на них реагировала, говорила о том, что чувствует себя несколько лучше. Я могу ориентироваться только на ее ощущения. При этом разговоров о том, чтобы помочь ей уйти из жизни она не прекратила. Эти разговоры сводят меня с ума, я очень люблю свою семью, если бы я могла я поменялась бы местами и с сестрой и с мамой (но это невозможно), мне легче уйти самой, чем остаться без них. Адекватного обезболивания маме не подобрали.
   10.06.2011г. я настояла на смене дюрагезик-матрикс. Его заменили промедолом исходя из того, что омнопона в аптеке нет, морфина осталось 20 ампул и полгода его не будет совсем (???!!!!, бедные больные, видимо их прямо так и толкают к окнам, веревкам и прочее, потому что жить с такой болью и с такой врачебной помощью как у нас в Мысках Кемеровской области равносильно аду, а количество онкобольных растет как грибы после дождя).
   Отдельный разговор о процедуре получения рецепта на наркотические средства: мне выписывают рецепт на наркотические лекарственные средства для мамы при условии, что если я получила 10 ампул промедола, то сначала должна и сдать 10 ампул. Но они могут закончиться вечером, ночью; утром или днем в выходные дни. В субботу и в воскресенье получить наркотические лекарственные средства в аптеке невозможно, в эти дни их не отпускают, как в прочем и не выписывают в поликлинике, по крайней мере, в Мысках Кемеровской области. А утром, в обед и вечером надо ставить уколы наркотическими средствами, между ними трамадол. И что мне делать, прыгать с балкона, потому что я не могу слышать, как страдает моя мать, плачет и умоляет меня о смерти? На это мне предлагают набирать в шприцы содержимое оставшихся ампул, чтобы сдать все ампулы и получить рецепт. Но таким образом нарушается стерильность инъекции, и невольно я могу занести заражение при инъекции, тогда ягодицы придется резать, если начнется гнойный процесс, это дополнительная боль и так измученной болью женщине.
   Я пыталась сдать 5 ампул и получить 5 ампул, что вполне решало проблему, на что мне старшая медсестра все той же поликлиники №1 Баринова Наталья Николаевна заявила, что не собирается принимать у меня 5 ампул и выдавать бланк рецепта. Эти же проблемы были и с препаратами для сестры: при этом ампулы сначала сдавала тем врачам, которые выписывали рецепты, сдавала пустые ампулы и с учетом оставшихся ампул и длительностью выходных (новогодние и рождественские выходные) просила выписать необходимое количество морфина, один раз я не успела сдать ампулы – 11.01.2011г. маму и сестру надо было везти на госпитализацию в Кемерово, требовалось 2 подходящих машины, теплых, т.к. были морозы, до Кемерово около 300 км., сестру можно везти только лежа, не каждая машина для этого подойдет, и не каждый сможет поехать. Вернулись мы поздно около 22 часов, конечно поликлиника уже не работала. 12.01.2011г. я сама ходила по врачам относительно своего заболевания, были еще какие-то проблемы (ездила и в Новокузнецк в связи с необходимостью заочно признать сестру инвалидом 1 группы, причем это делается не в одно посещение и предъявляется не один документ, которые требуется собрать). Факт, что со старшей медсестрой мы договорились встретиться в четверг, я подошла к ней, но кабинет был закрыт, ждать я не могла, искать ее не стала, т.к. требовалось получить для мамы талон на оказание высокотехнологической медицинской помощи и отвезти его в Кемерово в онкодиспансер. На получение талона у меня оставался четверг, вернее его половина. Для его получения (в другом здании города) надо было получить выписку из истории болезни, врач составила выписку рукописную, а требовалось в напечатанном виде, мне сказали, что отпечатанную выписку выдадут только в пятницу (было много больных, много работы), в связи с чем я предложила свою помощь – наберу на компьютере сама, а они проверят и распечатают. В поликлинику вернулась в четвертом часу с выпиской в электронном виде, но старшей медсестры Бариновой Н.Н.уже не было. С выпиской я в другом здании получила талон, с которым в пятницу в 05 часов утра уехала в г. Кемерово, вернулась я уже снова под вечер, в поликлинику не попала. Пришла в понедельник, сдала пустые ампулы, выслушала в свой адрес массу гадких слов, высказанных высокомерным тоном Бариновой Н.Н.
   С этих пор мне закралось подозрение: на законных ли основаниях Баринова Н.Н. предъявляет подобные требования о сдаче упаковки в полном объеме от наркотических средств, или это продиктовано исключительно соображениями удобного учета ею выписанных наркотических средств больным?
   Я попыталась найти правила регулирующие данные отношения, однако ничего не нашла кроме того, что наркотические лекарственные средства выписываются врачом, на специальных бланках, по определенной форме, без исправлений, и т.д. Об этом говорится в «Рецептурном справочнике для фельдшеров и медицинских сестер»,Н.П.Елинов, Э.Г.Громова; памятке и инструкции, утвержденных Приказом Минздрава РФ от 23 августа 1999 г. №328 «О рациональном назначении лекарственных средств, правилах выписывания рецептов на них и порядке их отпуска аптечными учреждениями (организациями)»; Федеральном законе от 8 января 1998 г. №3-Ф3 «О наркотических средствах и психотропных веществах».(Статья 25. Отпуск наркотических средств и психотропных веществ физическим лицам). Я просмотрела и другие документы по интернету на тему процедуры получения наркотических препаратов, но ничего о том, что наркотические средства выписываются после сдачи в полном объеме упаковки ранее полученных наркотических средств, там нет.
   Напротив, согласно письму Минздрава РФ от 1 февраля 2001 г. N 2510/1057-01-32 «Об улучшении обеспечения больных наркотическими анальгетиками» предельно допустимые указанные в инструкции, утвержденной Приказом Минздрава РФ от 23 августа 1999 г. №328 «О рациональном назначении лекарственных средств, правилах выписывания рецептов на них и порядке их отпуска аптечными учреждениями (организациями)»дозы (в т.ч.10 ампул промедола) Нормы выписывания наркотических лекарственных средств для инкурабельных онкологических и гематологических больных могут быть увеличены в 2 раза против указанных в приложении инструкции.
   Тогда скажите, пожалуйста, почему я в угоду медработникам должна ставить под угрозу заражения и получения дополнительных болевых ощущений свою измученную мать, которой те же медработники отказывают в помощи?
   Поскольку затронут язык и невозможно поставить зубные протезы, мама не могла полноценно есть – ела протертую пищу, потеряла аппетит. Сейчас она практически не может есть - две недели ее питание 200 мл. в день йогурта или детской молочной смеси. До этого не лучше – 300-400 мл. йогурта и100 мл. воды в сутки. Специальные смеси для тяжелобольных «нутридринк», которые имеются в наших аптеках, ей не нравятся, она не может их пить, жалуясь на их приторно сладкий вкус и вязкую консистенцию. Ее вес составляет сейчас 42 кг. при росте 158 см. Она истощена и просто может умереть от голода. Она не может ходить даже по дому без посторонней помощи, просто падает, я боюсь, что она убьется при таком падении, а не отходить от нее ни на секунду не получается.
   Я просила онколога решить вопрос о питании иным образом, на что в карточку мамы написали: рекомендовано установить стому, и в виду отсутствия заведующей отправили в МУЗ ЦГБ в хирургическое отделение договориться о ее установке. В указанном отделении, где мама лежала после первого кровотечения, взять ее на операцию на отрез отказались с разъяснением причин – в пищевод стому нельзя поставить в виду поражения языка, по этой же причине нельзя поставить зонд, который надо менять 7-8 дней, чтобы не было пролежней пищевода, гастростома –это искусственный свищ, через который выливается содержимое желудка и больные чаще умирают от осложнений установки стомы, чем от самого заболевания, и вообще в поликлинике написали стому, вот пусть и поставят сами ту стому, которую имели в виду.
   Онколог после этого приходила домой – осмотреть маму, но прописала только внутривенно общеукрепляющие препараты –карбоксилазу, кофеин (низкое давление), аскорбиновую кислоту. Однако это не является питанием. От врачей г. Новокузнецка мне стало известно, что есть белковые и жировые препараты, которые вводятся внутривенно и поддерживают жизнедеятельность больных, я просила прокапать моей маме данные препараты, но терапевт Прохорова и заведующая Проскурина пояснили, что капельницы в домашних условиях ставить нельзя, а оснований и показаний для госпитализации больной в МУЗ ЦГБ не имеется.
   Мне предложили отвезти маму в хоспис в Новокузнецк, но это немыслимо, т.к. там на 24 кровати тяжелейших больных 1 медсестра, о каком уходе и внимании можно говорить? А как тяжело будет моей матери, которая привыкла видеть меня рядом с собой.
   Листая сейчас интернет, в частности диагностику рака, я понимаю, что мама жаловалась на него врачам года за 2 до своего обращения в июле 2010г., однако, этого местные специалисты не распознали, говоря, что это возрастные изменения, и даже с июля 2010г. при раке языка уже 3ст. диагноз поставили только в октябре 2010г., когда, не зная, что предположить и на ее требование написать диагноз заболевания, отправили маму на осмотр в кожвендиспансер, а оттуда ее направили в онкодиспансер г.Новокузнецка. В итоге и как специалисты не ахти, а как люди в отношениях с больными и того хуже.
   Скажите, сколько можно всем указанным врачам измываться над моей мамой и проверять мои нервы на прочность. Я уже больше так не могу, почему о каждом виде гарантированной врачебной помощи я должна договариваться, разыскивая знакомых, которые могли бы попросить и которым бы не отказали, словно я ставлю машину на ремонт стоимостью в половину цены? И мать и сестра всю жизнь проработали, уплачивались все необходимые взносы, почему я хожу с протянутой рукой? Я даже не прошу направлять мою мать на обследования бесплатно, я сама оплатила все томограммы, я покупаю ей имунномоделирующие препараты, готова оплатить лечение, но дайте мне гарантии и окажите квалифицированную помощь, а не просто возьмите с меня деньги, полагая, что они лишние, мне они, как и многим достаются в результате работы, а не сыпятся на меня с неба.
   Почему я не могу рассчитывать на гарантированное нашим законодательством обеспечение моей матери максимально возможных комфортных условий при таком заболевании, почему ей не оказывается симптоматическая помощь, почему врачи решили определить длительность ее жизни, кто-то должен нести за это ответственность ? Или я прошу оказывать моей матери ту врачебную помощь, на которую она не вправе рассчитывать, или я не права и медработники поликлиники № 1 г.Мыски Кемеровской области работают строго в соответствии с инструкциями, приказами и т.д.?
   Пожалуйста, дайте ответы на мои вопросы и при обоснованности моих претензий и жалоб примите меры к указанным лицам, возможно, другим больным после этого будет проще получить надлежащую врачебную помощь в нашем городе. Также прошу оказать помощь в проведении маме адекватного симптоматического лечения.