Мне 60 лет, учитель, с мужем прожила в заполярной Воркуте 35 лет. У меня двое детей и пять внуков. Как и все северяне мечтала о тихой, спокойной жизни на пенсии в маленьком, уютном южном городке, чтобы дети, а главное любимые внуки приезжали каждое лето с севера погреться в райском климате Кубани. Для этого ещё в 1994 году я купила в городе Ейске на берегу залива полдома с двумя крохотными комнатами общей площадью 16,5 квадратных метров и сараем, оборудованным под летнюю кухню, с шириной участка 7 метров.
   В моё отсутствие в 2004 году на имя Андрея был куплен соседний дом. Девятнадцатилетним мальчишкой во время прохождения срочной службы в Чеченской республике война сделала его инвалидом, прикованным к коляске. Администрация города дала разрешение на строительство большой пристройки к дому(5х9 метров и 3х10 метров), а также двухэтажного гаража и двухэтажной кухни. В одной из них располагалась торговая точка. При этом не были учтены нормы противопожарных разрывов (см. фото), а главное без моего согласия. В 2008 году наконец-то приехав в Ейск я решила обложить кирпичом, купленным в том же 1994 году, сарай. Работы производились со стороны двора Андрея, с устного согласия его матери. О том, что необходимо письменное согласие я не знала. Приехав через год, я обнаружила, что из-за ветхости сарая произошло обрушение перекрытия, саманных стен, и мне пришлось возводить новое перекрытие, строителями было решено саман удалить, о том, что при таких работах должен быть составлен акт я не знала. Чтобы получить новый технический паспорт пришлось выполнить межевание. В результате оказалось, что граница идёт наискось (по сараю), в 44 сантиметрах от новой стены. Соседям стало необходимо освободить участок шириной более 1 метра от моего дома, где был оборудован вольер для собаки. Поставив сплошной металлический забор высотой два метра, они отказались дать письменное разрешение и начали писать исковые заявления в суд. В результате судебных разбирательств двумя разными судьями было вынесено два разных решения: первое, о сносе мансардного этажа вместе с крышей, и второе о запрете на эксплуатацию хозблока с мансардным этажом. Прокуратурой было предложено разработать и выполнить спец. ТУ по пожарной безопасности. Суд утвердил это предложение. Как выяснилось позже разработка спец. ТУ стоит 200 000 рублей. Выполнение работ стоит 300 000 рублей. Для меня выплата такой суммы не представляется возможной.
   Мною была произведена строитель-техническая экспертиза, доказывающая, что строение не создаёт угрозу жизни и здоровью, но меня обвинили в том, что противопожарный разрыв составляет не 10 метров, а всего 3,6 метра. Где же были представители ОГПН когда крышей мансарды соседи «въехали» в окно моего дома, построенного ещё 60лет назад.
   8 сентября по решению суда я пригласила рабочих, которые строили мансарду для того, чтобы они демонтировали её, но судебный пристав привёл 10 человек, предположительно из организации «Боевое братство», которые (как видно из съёмки) с радостью топтались по металлочерепице, сдирая её. И только проливной дождь согнал их с крыши. Через несколько дней мои рабочие демонтировали мансарду, и переделали крышу с наклоном в сторону моего двора. Но и после этого суд оставил запрет на эксплуатацию хозблока. Я не могу оформить подведение газа, воды, канализации.
   3 года этой жестокой и беспощадной войны, объявленной Андреем, отняли у меня спокойную и счастливую жизнь на старости лет. Здоровье моё резко ухудшается из-за стрессов, часты гипертонические кризы, подскочил уровень сахара (у меня сахарный диабет).
   Третью зиму мой муж не может переехать в Ейск, вынужден оставаться в Воркуте и работать (35 лет преподаёт в училище), так как деньги нужны на суды и адвокатов, а также на выполнение решений суда.
   Живём мы в районе старой застройки, нигде я не видела разрыва между домами в 10 метров, а теперь ещё практически в каждом дворе минигостиница для отдыхающих. Всё лето из-за запрета на эксплуатацию мои внуки жили под навесом, днём жара, а ночью комары.
   Просила Андрея оставить меня в покое, предлагала деньги за забор, что он поставил, в ответ: «Ты нарушила мои права.». А как же быть с моими? Мне предлагают подать иск в суд на снос магазина, нарушившего противопожарный разрыв, но моя совесть на позволяет сделать это, сколько той жизни осталось, нельзя сеять зло, как же этого не понимает мама Андрея, так долго глумящаяся надо мной?  Сейчас у неё в планах снести 50 сантиметров кирпичной стены хохблока.
   В Воркуте, естественно, нет частных домовладений, и живут себе люди в суровом климате дружно, уезжая на юг оставляют ключи соседям, все праздники вместе, и не могу привыкнуть к такому отношению.
   В Ейске, походив по судам увидела, что очень часто судятся соседи – здесь это норма. Удивляюсь – живёте в климатическом раю, чего вам не хватает? Думаю если бы переселить всех на год в Воркуту – в холод, полярную ночь – вернулись – целовали бы землю, деревья и соседей!
   А ещё узнала смысл этого хрустящего слова «коррупция», все меня учат: «Везде надо давать, иначе ничего нигде не добьешься». Думаю, они знают, что говорят.
   Насмешкой звучат слова Михаила Ножкина о Ейске:

- Здесь свой приют нашли добро и свет
Здесь люди ценят радости земные

- Здесь правда до сих пор жива
И совесть здесь асфальтом не покрыта.