Дмитрий Анатольевич, я хочу Вам рассказать о тяжелой ситуации, сложившейся в сгоревших деревнях Меленковского р-на Владимирской области. Мы дважды ездили туда с вещами и продуктами от негосударственного фонда. И вот с чем пришлось столкнуться.
   1. Губернатор Владимирской области объявил погорельцам, чтобы они не рассчитывали на обещанные премьер-министром 2 млн компенсации за утраченное жилье. Пообещал только 1,2 млн. Это законно?
   2. Создается такая обстановка, что люди вынуждены соглашаться на новое жилье, даже если они не хотят: нет никакой уверенности, что они получат хотя бы эти 1,2 млн. Попытки что-то узнать превращаются в хождения по коридорам власти и "Единой России". Их просто лишают обещанного на всю страну выбора.
   3. В школу в селе Большой Приклон, где собраны погорельцы из трех сел, дано распоряжение не пускать иностранных журналистов.
   4. В сгоревших поселке Южный и селе Каменка остаются люди. В Южном удалось спасти около 6 домов, там есть семьи с маленьким детьми (от двух до десяти лет), оставшиеся без всяких средств к существованию: в огне сгинула не только работа, скот, инвентарь, но и возможность отдать детей в садик. Сначала губернатор сказал, что все оставшиеся дома пойдут на снос и людей поселят вместе с погорельцами во вновь отстраиваемое жилье. Но в последние дни все представители власти стали отмалчиваться и говорить нечто вроде: ну у вас же дома стоят, а что работы нет, идите на биржу труда (800 рублей пособие, и это при двух детях!). Дело доходит до того, что женщины плачут: "зачем спасали наши дома? лучше бы мы погорели вместе со всеми!" При этом местные журналисты и депутат уверяли нас, что людей в Южном нету и отказывались ехать посмотреть. Немецкие журналисты поехали, а наши нет. А люди там есть! Могу дать номера мобильных телефонов, показать фотографии детей.
   5. В сгоревшем селе Каменка осталось шесть домов. Как ни дико это звучит, но на этом пепелище ситуация чуть лучше потому, что остаются одни пенсионеры, им хотя бы привозят пенсию и дважды в неделю приходит лавка с продуктами. Но село горело с такой страшной силой, что от деревьев остались пеньки высотой 20 см. Сгорел и стационарный телефон, у стариков есть мобильные телефоны, но чтобы найти связь, надо бегать по всему селу. Так что если что случится, а лес тлеет и горит почти вокруг всего села (видели и пытались тушить лично), они окажутся без всякой помощи. Ни скорой, ни пожарных не вызовешь.
   И в Южном, и в Каменке люди поразили нас. Все отказывались от помощи, им стыдно было брать и вещи, и продукты. Приходилось их упрашивать взять хоть что-то, а они так боялись взять лишнее. О такой скромности и чувстве собственного достоинства в Москве мы давно забыли.
   Самое ужасное, что, скорее всего, и чиновничий произвол, и безвыходность положения тех, чьи дома (по счастью ли?) уцелели, не проблема только Южного и Каменки. Должна быть какая-то продуманная система помощи и тем, кто оказался в этой ситуации. У погорельцев есть хотя бы надежда, у тех, чьи дома уцелели посреди пожарища, нету и ее.
   Надо помнить, что сгорели не только дома, но и малый бизнес, за счет которого люди выживали. Например, небольшая лесопилка у одного из мужчин в Южном, да еще с половиной заказа. Его дом уцелел, но получается, что радости от этого никакой, они живут на пепелище без всяких прав на компенсацию и государственную помощь.
   Немецкая журналистка, объезжавшая весь этот кошмар с нами, сказала мне буквально следующее: "у каждой трагедии есть разные уровни страдания, этот (она обвела взглядом пепелище в Каменке и красивую старую женщину посреди него) - самый последний".
   Мы повезем им снова вещи и продукты, но это не решение проблемы!
   Похоже, на региональные власти рассчитывать не приходится. Можете ли Вы помочь?