Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Назвав одну из московских улиц именем Василия Дмитриевича Ермолина, мы восстановим историческую справедливость и позволим потомкам лучше узнать историю нашего государства, нашей столицы.
Существует так называемая Ермолинская летопись, дошедшая до нас в списке XVI века. Она найдена и исследована в 1904 г. академиком А. А. Шахматовым, который назвал ее Ермолинской, потому что в ней содержался ряд сведений о строительной деятельности Василия Ермолина в период с 1462 по 1472 г.
Летопись — единственный документ, из которого мы узнали о Ермолине как о зодчем, скульпторе, реставраторе и строителе, и ее краткие записи очень ценны для биографии мастера.
Из этих записей известно, что в 1462 г. Василий Дмитриевич Ермолин построил "во Фроловских воротах" каменную церковь св. Афанасия, поновлял камнем стену от Свибловой башни до Боровицких ворот и на тех же Фроловских (Спасских) воротах поставил белокаменный рельеф св. Георгия, фрагмент которого дошел до наших дней и хранится в Третьяковской галерее.
За 1466 г. в летописи только одна запись — об установке на внутренней стене Фроловской башни рельефного изображения Дмитрия Солунского — покровителя великих русских князей.
В записи 1467 г. упоминается каменная церковь Вознесения, обновленная в этом году «предстательством» Ермолина.
Следующая запись относится к 1469 г. В ней сообщается о постройке трапезной в Троице-Сергиевом монастыре и обновлении двух каменных церквей в городе Владимире — Воздвижения "на торгу" и церкви "на Золотых воротах".
Из последних записей мы узнаем, что в 1471 г. Ермолин "повелением великого князя" в городе Юрьеве-Польском церковь св. Георгия, которая "вся развалися до земли", "собрал все изнова и поставил, как и прежде". Собор сохранился до наших дней.
Этот перечень, записанный самим мастером или с его слов, говорит о значительности тех работ, которые ему поручались, и поэтому мы можем поставить имя Василия Дмитриевича Ермолина в первом ряду зодчих Древней Руси..
Василий Дмитриевич был подрядчиком и руководителем работ; был нарядчиком, т. е. старостой артели, и проектировщиком, конструктором, реставратором, а иногда и скульптором.
Первое из его сооружений — надвратная церковь над Фроловской башней Кремля, возведенная в 1462 г. по заказу Ивана III. Одновременно Ермолин реставрирует и достраивает белокаменную стену от Боровицких ворот до Свибловой башни. Но ничего из этих работ не сохранилось до нашего времени.
Под руководством Ермолина в то же время изготавливались две белокаменные фигуры для украшения Фроловской башни. Одна из них — фигура Георгия Победоносца (явление небывалое на Руси, где не знали и не видели круглой скульптуры из камня-известняка) — была гербом Москвы и украшала парадные ворота Кремля. Эта единственная в своем роде, первая русская круглая белокаменная скульптура сохранилась полностью. Очищенный от позднейшей аляповатой окраски, бюст Георгия Победоносца теперь находится в Третьяковской галерее как памятник скульптурной деятельности ермолинской артели. Второй белокаменной скульптуре не повезло. Она исчезла в веках, и о ней можно судить лишь по скупой записи на страницах летописи.
Первым удачным опытом крупных реставраторских работ Ермолина в Кремле следует считать восстановление в 1467 г. Соборной церкви Вознесенского женского монастыря. Этот храм, не достроенный до барабана, в 1407 г. пострадал от пожара. Его кирпично-белокаменные части были попорчены огнем. Вдова князя Василия II Темного, княгиня Мария, которая заключила соглашение с «предстателем» Василием Ермолиным, полагала, что лучше все пожарище разобрать и выстроить церковь заново, потому что так всегда раньше делали на Руси. Но зодчий принял иное решение. "Василий Дмитриев Ермолин с мастеры помыслив о сем и не разобраша, но изгорелье камены обломаша и своды разбиша и сделаша около ея всея новым камением, да кирпичом новым сженым и свода сведоша, и всея совершиша, яко всем дивитися необычному делу их", — с восторгом сообщает Ермолинская летопись.
Зная свойства белого камня и обожженного кирпича, Ермолин обложил, как бы облицевал ими стены обгоревшей церкви, усилив их тем самым, и удачно свел над ними своды. В 1468 г. перестройка была закончена. Но очередной московский пожар в 1476 г. вновь превратил церковь в руины. Полвека спустя остатки церкви разобрали, а на ее месте заложили новую в 1519 г. Но опыт реставрации такого рода уже пошел по Руси…
Где же и когда проявил свои способности зодчего В. Д. Ермолин? В Загорском музее сохранилась икона с изображением Троице-Сер-гиева монастыря, где довольно детально изображено двухэтажное кирпичное здание монашеской трапезной. О том, что она была для тех времен оригинальной строительной конструкцией, свидетельствует запись путешественника Павла Алеппского, сопровождавшего патриарха антиохийского в Россию в XVII веке. Трапезная еще сохранилась в целости примерно до конца XVII века. Путешественник обрисовал следующим образом эту постройку: "Эта трапеза как бы висячая, выстроена из камня и кирпича, с затейливыми украшениями, посредине ее один столб".
Именно в этом была оригинальность сооружения — трапезная была одностолпной и тем самым предвосхищала конструкцию Грановитой палаты в Кремле, построенной позже приезжим итальянским архитектором. Очевидно, с ермолинской трапезной он взял пример.Слава о В. Д. Ермолине как удачном и способном строителе, зодчем и реставраторе разнеслась далеко по Руси. Его артель почти одновременно с сооружением трапезной вела реставрационные работы во Владимире. "Того же лета в Володимири обновили две церкви камени, Воздвижение в торгу, а другую на Золотых воротах, а предстательством Василия Дмитриева сына Ермолина" — так отметила летопись ермолинские работы.
Церкви не сохранились, и реставрационные работы Ермолина не дошли до нас. Но все же деятельность этого талантливого зодчего наконец была запечатлена. И вот каким образом. В старинном городе Юрьеве-Польском сохранился удивительный, своеобразный белокаменный храм — Георгиевский собор, знаменитый своей необыкновенной белокаменной резьбой.

В Государственном Историческом музее хранится рукопись XVI века — "Синодальное собрание", в котором приведено "Послание от друга к другу". Оно было написано В. Д. Ермолиным Якубу — секретарю литовского князя Казимира, ставшего польским королем в 1447 г.
Дата письма не установлена; содержание его позволяет утверждать, что Василий Дмитриевич занимался организацией «книгописания» и знал в нем толк.
Можно полагать, что это письмо совпадает по времени написания с Ермолинской летописью, когда отошедший от бремени строительства Василий Дмитриевич принимает участие в изложении русской истории, в распространении рукописных книг. Живой и связный слог письма показывает, что автор его был образованным, культурным человеком, с большой эрудицией.
Следов деятельности Ермолина сохранилось мало; немногое о нем можно узнать из скудных сведений старинных летописей. Даже год смерти неясен (1481–1485); он взят на основании того, что после 1485 г. записи изложены совершенно другим слогом. Но и эти скупые строчки летописи показывают нам человека энергичного, опытного зодчего, руководителя и организатора архитектурно-строительных работ, которого можно считать родоначальником московской школы реставрации древнего зодчества. Смелый новатор в белокаменном декоре, Ермолин первый на Руси создал круглую белокаменную скульптуру, которая могла получить дальнейшее развитие, если бы не запрет церкви на подобного рода декор культовых зданий. Знаток и организатор рукописного книжного дела в Москве, Василий Дмитриевич и здесь оставил след своего неутомимого ума и умелых рук. И если взглянуть глазами современника на ту тяжелую обстановку, которая окружала зодчего, следует отдать ему должное как одному из замечательных людей средневековой Москвы.
http://www.k2x2.info/nauchnaja_literatura_prochee/zodchie_moskvy_xv_xix_vv/i_001.jpg
http://www.directadvert.ru/?source=directadvert.ru&medium=adp&campaign=adp_user&ad=adp_110142